Алексей Веренчик (Detach): “Если бы все поддерживали друг друга, всё было бы намного круче”

Группа Detach на украинской сцене уже 8 лет. Долгое время о ней знали только те, кто интересовался локальной альтернативной музыкой. Но все изменилось в 2016 году, когда команда решила попробовать себя в масс-медиа и прошла кастинг на шоу “Х-Фактор”. Detach попали в команду к Юлии Саниной, фронтвуман The Hardkiss и дошли до финала.

В следующем году Detach совершили еще один нетипичный для тяжелой сцены маневр и выступили на национальном отборе на Евровидение. Вместе с тем, группа получила статус одной из самых фестивальных команд Украины, согласно ресурсам Neformat и Fitchpork.

10 марта Detach решили попробовать себя в новом формате и выступить вместе с симфоническим оркестром в ДК КПИ. Перед концертом мы встретились с солистом Алексеем Веренчиком и поговорили о методах пиара, андеграундной тусовке, любви к Linkin Park и, конечно, задали вопрос о скандальной фотосессии.

Купить билеты на концерт Detach с симфоническим оркестром 10 марта в ДК КПИ

– Зачем вы решили делать концерт с симфоническим оркестром?

– Всю историю мы сами себе ставим стремные и сложные задачи. Это – одна из них. Можно было сделать очередной сольный концерт, вроде того, что мы делали весной. Но это был бы просто концерт. А хотелось сделать что-то максимально масштабное, на что мы способны.

– Партитуры для оркестра вы пишете сами или вам кто-то помогает?

– Мы музыкально не сильно спецы. Нам помогает Андрей Войчук, который за деньги расписал наши песни для оркестра. Он все это делает в MIDI. Потом раздает партитуры и оркестр репетирует без нас. То есть мы не собираемся на постоянные репетиции с оркестром. Все расписано, но мы даже толком не можем это послушать, поэтому на концерте будем понимать, как это звучит.

– Но у вас же все равно будет репетиция с оркестром?

– Да, уже под сам концерт. Если бы была куча бабла, то это можно было бы делать хоть каждый день. Но репетиция каждого человека из оркестра стоит денег.  А там 40 музыкантов.

– Почему выбрали ДК КПИ для этого концерта?

– Этот концерт мы делаем с Женей Кибцем и выбирали площадку, удобную для нас по всем параметрам. Женя посоветовал нам ДК КПИ, почему бы и нет? Тем более мы там уже выступали на нацотборе на Евровидение в прошлом году.

– Когда вы пришли на отбор «Х-Фактора» на вопрос о том, зачем вы туда пришли ты сказал «Чтобы впихнуть неформат в формат». За это время вы перепробовали множество всего. И как? Получилось впихнуть?

– Мне кажется, что здесь невозможно сделать революцию единолично. В принципе революция в музыке, по-моему, невозможна. Но, как минимум, лед тронулся. Мы эту стену немного надломили. Правда я не могу понять, пошел ли кто-то за нами по тому же пути.

Была надежда, что андеграунд-сцена посмотрит на нас, которые полезли в телевизор, и тоже будет пытаться толкать свое музло в массы некоторыми попсовыми средствами. Чтобы люди узнавали, что такое есть и оно качественное. Я думаю, начало кое-что происходить, но хотелось бы больше.

– У меня сложилось впечатление, что у вас сейчас с андеграунд-тусовкой натянутые отношения.

– Мы полезли в телевизор и очень большое количество друзей из этой тусовки начало в нас кидать помидорами мол, что мы спопсились и прогнулись. Но они не понимают, что мы сами по себе вообще не поменялись. Мы какое музло делали, такое и делаем. Просто мы его попытались показать.

И в этом, наверное, проблема нашего менталитета. Если бы все держались вместе, поддерживали друг друга, все было бы намного круче. Сейчас мы находимся в каком-то промежуточном состоянии. Но, наверное, у нас свой путь. Если за нами кто-то пойдет – будет круто. Мы – за общий движ.

– Лично тебя беспокоит условный разрыв с этой тусовкой?

– Не могу сказать. Более того, я не могу сказать, что тусовка какая-то сплоченная. Там каждый сам за себя. Мы всегда были особняком от этого всего. Я не особо переживаю.

– У вас был большой перерыв в творчестве насколько я заметил.

– Да. Сейчас мы пытаемся писать новый альбом. У нас менялись внутренние дела. А сейчас идет процесс определенного перерождения. После «симфача» начнется совершенно новый этап. Все переосмыслим и заново засядем за работу.

– Как ты считаешь, вообще имеет смысл еще выпускать альбомы?

– Технически, особо смысла нет. Но для меня лично альбом – это собранный этап творчества. Я пришел к выводу, что круче выпускать много синглов, а потом их собирать в один альбом.

– Как The Hardkiss?

– Типа того. Мне кажется сейчас это вполне нормально.

– Как оно, выступать с вашей музыкой перед сидячим залом?

– Вот 10 марта и узнаем. Я пока сложно представляю, как это будет. Но телевизионные проекты дали классный опыт – даже если тебя не качает, ты должен раскачать себя сам. На «Х-Факторе» или Евровидении ты играешь в ушных мониторах и там звук не такой, что тебе захочется башкой махать.

– За время своей работы вы перепробовали, кажется, все возможные пиар-инструменты. Вы использовали и фишку с братом Даши Астафьевой, и телешоу, и выступление на концерте Руслана Квинты, и фотосессию как инфоповод. Как ты считаешь, это дало свои плоды? И что бы из этого ты не делал, зная результат?

– Жалеть о чем-то, думаю, не стоит. Все, наверное, было в плюс. Единственное – надо было сформировать общую идею. Это то, что мы хотим сделать сейчас. Пробовать разное – это конечно хорошо, но если выбрать одну концепцию и работать над ней , это будет намного эффективнее.

Но самое эффективное из всего этого – это был телик. Хорошо это или плохо, но телевизор смотрят. Хотя это и не совсем наша целевая. Помню, после Евровидения меня в центре города остановила женщина лет пятидесяти и попросила автограф.

– Те люди, которые вышли из талант-шоу, с которыми я общался, говорили что на первых порах после телика к ним на концерты ходила не совсем «их» публика.

– Так и есть. У нас и сейчас ходит, но все меньше. На концерты иногда приходят совсем «левые» по ощущениям люди. И это даже не от возраста зависит. Хотя в одном из городов на наш концерт забронировали столик человек десять по 40-50 лет. Сидели весь концерт молча и смотрели. Понятно, что им было абсолютно до лампочки, что мы играем. Просто «эту рожу показывали по телевизору».

– Кроме группы, ты еще делаешь клипы. И ты работал над одним из последних видео Linkin Park при жизни Честера. Как на тебе отразилась его смерть?

– Наверное, это единственный человек из международной музыки, смерть которого меня очень зацепила. Когда-то в детстве именно под Linkin Park я делал первые попытки петь.  

Мы делали клип на песню из крайнего альбома. Альбом мне не понравился. Но после того как Честер умер, все начало цеплять. И песни, и на видео по-другому смотришь. Мне это дало понимание, что ничего не вечно и надо следить за своим психологическим состоянием.

– А ты не думал о том, почему он так сделал? Ведь у Честера было все – семья, слава, деньги, поклонники.

– Думал. Мне кажется, что максимально талантливые люди мыслят немного иначе. И как оголенный провод реагируют на любое дуновение ветра. И имея вот это все, чуваку хотелось найти равновесие и покой. А ничего из того, что у него было, это не приносило.

Мне конечно очень далеко до высот Честера. Но подобные ощущения иногда бывают. Когда ты на концерте и людям нравится, то у тебя все есть. Дома все хорошо, не голодаешь, все класс. Но в какой-то момент ощущаешь какую-то пустоту, приходишь домой вечером, и не хочется спать. Сидишь и тупишь в одну точку. Это мне знакомо. Думаю, что там было все это в огромном масштабе.

– И как ты с этим справляешься?

– Да надо загружать себя какой-то работой просто. И не будет времени погружаться в депрессию. Люди ж в основном занимаются всякими глупостями от безделья.

– Перейдем от Linkin Park к Detach. Стиль, в котором вы играли был на пике где-то в середине двухтысячных и сейчас заметно пошел на спад. Linkin Park, которые играли в похожем стиле, пробовали измениться, но далеко не все фанаты приняли перемены. Что вы думаете дальше делать? Собираетесь что-то менять?

– В любом случае будет что-то меняться. Но делать откровенно легкую музыку пока не хочется вообще. Хочется драйва. Мы все равно скорее концертная группа. Невозможно выходить на сцену на фестивале перед тысячами людей, играть что-то легенькое и получать от этого удовольствие.

Поэтому в плане драйва мы вряд ли будем меняться. В плане какого-то звучания и фишек – все будет происходить. Я сейчас анализирую музыкальную индустрию и пытаюсь понять, как оно работает. На самом деле любую музыку можно переделать в любую музыку. Главное – это писать хорошие песни, а как их аранжировать – это уже второй вопрос.

– Вы – одна из самых фестивальных групп страны. Вы видели живьем большинство украинских команд. Кого можешь отметить по качеству лайва?

– Из тяжа – у нас есть хорошие друзья Space of Variations. Они очень круто выступают. Есть куча тяжелых команд, которые классные живьем. Но мне прошлым летом очень понравился вживую Monatik. Это не то музло, которое я слушаю. Но живяком – фирма.

– Аня Салата очень активно вас пиарила, пока была с вами и достаточно бурно освещала процесс ухода из группы. Как вы к этом отнеслись?

– Снисходительно. Я просто стараюсь даже не обращать внимание. Там есть большая обида, которой быть не должно. Но Аня же женщина. А женщины всегда чуть более чувствительные, чем чуваки.

Аня – молодец. Она все круто делает. Но мы по-разному смотрели на некоторые вещи. И ближе к концу это становилось все более заметным. Поэтому нужно было либо нам менять себя, либо ей менять себя.  Прекратить сотрудничество единственный правильный вариант.

– Вы на сцене уже 8 лет. Вы побывали как в андеграунде так и посмотрели как работает мейнстрим. Как ты думаешь, что изменилось в украинской музыке лучшую, а что – в худшую сторону?

– В лучшую – с каждым годом становится все легче донести себя.  Но при этом всего стало настолько много, что просто невозможно пробиться. А дальше будет все сложнее.

Что касается андеграунда – там становится все хуже и хуже. Опять же из-за отсутствия единства. Люди мыслят старыми канонами. Типа, если делаешь концерт, то просто создаешь группу ВК и всё. Людям неинтересно на это смотреть. Не придумываются новые фишки. А нужно пытаться как-то идти в ногу со временем. Ну и народ чем дальше, тем более балованным становится. Сложно удивлять.

Поскольку разговор проходил до скандала с фотосессией, вопрос о ней мы задали пост-фактум.

– Недавно журналист Юрий Береза заметил, что на вашей фотосессии лица музыкантов просто прифотошопили к фотосессии групы Interpol. Это вызвало бурю эмоций в фейсбуке и даже целый ответный флешмоб. Как вы можете прокомментировать сам факт “кражи” фотосессии и последующую реакцию?

– Юрий Береза никогда не интересовался творчеством и жизнью коллектива. А если бы и интересовался, то заметил бы как мы подходим к вопросу афиши. На нашей странице мы выслали ему ответ. Никого не смутило то, что в клипе “Lock and load” мы использовали кучу голливудских фильмов, что на фотках с нами появляются Джаред Лето и Жан Рено, например. Мы уважаем мнение каждого и такой реакции на эту фотосессию следовало когда-то все-таки ожидать. Но прошло полгода, мы еще хорошо продержались!

Фото: Женя Люлько