6 артистов, которые формируют новый украинский городской фолк

Прежде чем называть имена представителей современного украинского фолк-движения, стоит разобраться с тем, кого считать культовыми для этого жанра. Если не придерживаться терминологии, что фолк – это мост между традиционными, фольклорными мотивами и современной музыкой, то получится вывести более близкое нашему слуху определение.

Сегодня, чтобы считаться фолк-музыкантом достаточно умения держать гитару наперевес и желания делиться собственным мировоззрением. Сублимация – один из главных источников вдохновения у музыканта в принципе, но, согласитесь, Элиота Смита или Ника Дрейка любят за ту глубину, на которую они способны были погрузиться в процессе рефлексии. Несмотря на то, что фолк изолирован от современной культуры собственными традициями – он остро реагирует на все происходящее вокруг. По этой причине он будет вечно актуальным жанром и вечным аутсайдером, интересным лишь ограниченному количеству слушателей.

Что такое фолк и кто имеет право называться фолк-исполнителем сегодня? Фолк — это не только работа с фольклором, но еще и определенная позиция, отказ от оседлой городской жизни в пользу постоянного перемещения с места на место. С другой стороны, мы можем говорить и о «городском фольклоре» — больших переживаниях маленького человека, отсылающих нас к полувековой традиции, возникшей со времен Боба Дилана и развивающейся по сей день.

Если обратиться к музыкальной истории, можно обнаружить появившееся в Америке конца 80-х движение под названием «анти-фолк». Анти-фолк — это панк-реакция на фолк, переосмысление жанра и традиций. Тот же акустический звук, но грубо сделанный, самодельный и нервный. Наивно-дилетантское искусство грустной молодежи, смотрящей на жизнь не без доли цинизма.

Меланхолия, валяние дурака, издевательство, горькое отчаяние. Во все времена фолк отличала самодельность, изолированность, тоскливость, искренность. Вот только ключом к пониманию 80-90-х годов было именно «звучание», панковский жест анти-фолка строился на сыром звуке и стремлении в такой способ уйти от симпатий массового слушателя. Фолк нулевых в большей степени отличала аутентичность, необходимость отыскать свои корни в перманентных изменениях современного мира, как-то зарегистрировать в песнях сложную гамму чувств, в которой такое простое слово как «меланхолия» не описывает в должной мере ощущение себя и своего места в этом мире.

Новым героем эпохи стал уличный музыкант, исполняющий собственную музыку и, казалось бы, в упор не замечающий того, что он делает что-то не так (пускай слушатели разбираются – это жест или творческая позиция?). Изолированность фолка выражается в том, что вокруг него нет большой культуры. Достаточно петь под старую любимую гитару и выстукивать ногой ритм.

Современный фолк — это разговор самим с собой, сублимация и осмысление переживаний (даже через бытовые подробности). Эту музыку тяжело слушать в чьем-то присутствии. Такие переживания лучше оставить для индивидуального опыта и слушать в том же одиночестве, в котором автор писал музыку.

Новая фолк-волна часто воспринимается как протестная реакция на электронную клубную музыку, как выражение усталости от компьютера и разрыв с компьютерно-техноидным энтузиазмом («вокруг сплошное техно» — наверняка вы не раз слышали этот вздох сожаления от своих друзей).

Мы погрузились в современную украинскую сцену, где отыскали ряд исполнителей, которые соответствуют этим представлениям о современном фолке. Новые искатели правдивых ощущений, которые ищут новые способы говорить о своих чувствах в открытую, используя жанровый инструментарий. Вместе они формируют поистине уникальную сцену городского украинского фолка, для которого искренность важнее популярных трендов и строгого соответствия музыкальным тэгам.

ОДИН В КАНОЕ

Хто ти, човне? Що шукаєш? Звідки і куди пливеш?
І за чим туди шукаєш? Що пробув? Чого ще ждеш?

История популярности Один в Каное не характерна для нашей музыкальной сцены, и, в то же время, единогласна одобряема фолк-традициями. Отказавшись от привычных современных методов коммуникации артиста со слушателями через выпуски синглов и альбомов, группа, тем не менее, оставалась на слуху благодаря диктофонным записям с редких концертов.

Создание коллектива и выпуск первого альбома отделяют 6 лет, что только раззадорило не по дням растущую фан-базу. В этом есть что-то исконно аутентичное. Когда группа не влюбляет в себя аудиторию путем заигрывания с ней новыми релизами, но пишет музыку, за которой идет самая настоящая охота. И как песни переходили из рук в руки между слушателями, так и городская тематика размышляющего о любви и жизни человека пересекается с отказом от города – чистой природой, постоянно нас окружающей. В этой погоне за чистотой человек перевоплощается из «субъекта» в «объект», и становится частью мира.

SASHA BOOLE

Ніби був розумний і здоровий чоловік, а в житті не везе
Він пішов аби втопитися в Дністрі, та вода його не бере
Він пішов аби втопитися в Дністрі, та вода його не бере

«Я начал учиться играть на гитаре в 22 года, потому что девочкам нравятся гитаристы» – Саша Буль не гнался за деньгами и славой. Можно представить, что так же Джонни Кэш или Боб Дилан берут гитару, чтобы создать вокруг себя романтический образ, но чересчур увлекаются музыкой и становятся легендами. Саша Буль словно пытается воссоздать творческий путь музыкальных кумиров, отсюда такая аутентичная совместимость с чикагским блюзом 50-х годов. Но это не реконструкция и не попытка перенести старые мотивы на новый лад, а избавление от всего музыкального хлама, который может прилипнуть к песне после смешения старых жанров с новым временем.

Фолк как образ жизни сыграл с Сашей злую шутку: сейчас он так много гастролирует по Европе, вечно находясь в дороге. Ему не хватает времени для нормального отдыха и важного переосмысления себя в системе координат. Но фолк и блюз умеют делать одну вещь куда лучше остальных – смеяться над проблемами и продолжать вечное путешествие за горизонт.

SOPHISTICATION.

I was a miles away
But I was caught by indifference
Hence
I wanted love

Sophistication – яркий пример современного городского фолка украинского формата, но без традиционного для жанра дерзкого переосмыслений традиций. Так случается, когда через океан доносятся звуки музыки, но теряются причины её возникновения. Отсутствие ограничений, которые приняла на себя американская анти-фолк сцена, в наших краях приводит к приятным слуху экспериментам, а если заимствования и случаются, то заимствуется только лучшее. Другой музыке пережить путешествия океанами и странами не удастся.

Зерна творческого таланта Sophistication были посеяны, когда в 2000 годах в Украине начала звучать музыка Bon Iver, Brian Borcherdt, Lera Lynn и других исполнителей, которые были слишком локальными и неизвестными аудитории в наших краях. Порог вхождения здесь скрывается за одиночеством, тоской и сублимацией. Фолк освобожден от борьбы и ценностей, которые могут пропагандировать другие жанры. Музыка Sophistication замкнута на её переживаниях, вокале (порой плачущем, порой меланхоличном) и тихом гитарном переборе. А большего для городского фолка и не нужно.

VOIDA

Don’t say that you’d like us to stay friends
No we won’t
Don’t even try
Let me fade away
Let me be erased

Сайд-проект Игоря Сидоренко из Stoned Jesus, который прекратил свое существование в декабре 2014 года. Под вывеской Voida вышел один полноформатник, Colour Me Darkness — концептуальный релиз о расставании и прощании. Исповедь израненной души, которая просит о забвении, но и в то же время ищет возможность облегчить свои страдания и найти выход из «личного маленького ада». И четыре EP: Autumn, Winter, Spring, Summer.

Voida — это добровольная высадка на фонтриеровскую планету Меланхолия. Путешествие на темную сторону души с целью лучше исследовать собственный внутренний мир и природу чувств. Это погружение в себя проявлено не только в текстах песен, но и в других деталях: скажем, картина Теодора Киттельсена (любимого норвежскими блэк-металлистами) на обложке Autumn EP и пронзительный кавер на Boys You Gotta Slow Down, исповедальный блокбастер киевских поп-панков Maloi. В прочтении Игоря трагические акценты оригинала усиливаются: герой песни не находит себя в «крысиных бегах» современной жизни и призывает нас всех остановиться и призадуматься о том, куда и зачем мы так спешим. И, конечно, при этом понимает, что этот крик души вряд ли кто-то услышит.

POSTMAN

Я бачив магічний театр, зоряний пил
Королівські палаци, вершини гір
Чув різні легенди, але завжди
Кожна дорога вертає сюди
Так буде й сьогодні. Знайомі сліди

Такая музыка есть в каждом городе. А если этих незнакомых и одновременно узнаваемых акустических переборов не слышно, то значит с этим местом точно что-то не так. Константин Почтар не искал для Postman уникальной эстетики, а просто настроился на прием и ретрансляцию общемировых сигналов.

Такие парни есть везде. Их истории вроде бы одинаковы, да и антураж часто один и тот же: небольшой паб, гитара да губная гармошка, лейтмотив Like a Rolling Stone и воспоминаний о том, что удалось повидать на жизненном пути. Какой была она, девушка, которой посвящена следующая песня? Чем живут улицы того богом забытого места? Кто твои друзья? Postman поет на универсальном языке души, который понимают и гости европейского тура, и друзья друзей в столичном баре. И в рамках которого никто не боится показаться пошлым, смешным или вторичным.

MAKE LIKE A TREE

I’ll send you a postcard
With a carrier dove
Where im on a sunset
Keep your windows open

Этот момент. Любовь. Мечта. Сон. Смех. Поцелуи. Слезы. Взлеты и падения. Письма. Новые друзья. Мой дом там, где… (что?). Как сказать? Как подчеркнуть/запомнить? Make Like a Tree — это снова Дорога, стирание географических границ и пестрящие общедоступными образами маленькие песенные истории, являющиеся частью одной большой (и всем давно известной). Весь минималистичный инструментарий Сергея Онищенко — медитативная гитара и романтизированная обыденность, множество новых красок чего-то нам уже знакомого и привычного.

Достаточно каноническое звучание Make Like a Tree, которое легко перепутать с любым другим ничем не примечательным европейским фолк-альбомом, выигрывает за счет совсем других категорий. Здесь нет никакого новаторства — и оно не нужно. Зато много света, пространства и неспешного созерцательного темпа, который можно использовать себе в выгоду и уйти в небольшой сеанс самоанализа.

Олесь Николенко и Женя Мори