Алина Орлова: «После распада СССР  было много интересных литовских групп, чего сейчас нет»

Литовская исполнительница Алина Орлова выпустила свою первую пластинку за 5 лет – “88”. Ее презентация состоится и в Киеве – 4 ноября в клубе ATLAS (билеты можно купить здесь). В преддверии выступления мы пообщались с Алиной, узнали о ее новом альбоме, процессе его написания и том, чем литовская музыкальная сцена похожа на украинскую.

Пластинка «88» первая за 5 лет. Чем вы все это время занимались?

Мы отыграли много концертов, ездили по разным странам. Я просто жила. Писалась музыка, много репетировали. Чтобы написать альбом, нужно немного остановить концертную деятельность, что мы и сделали со временем.

Новый альбом – прыжок из акустики в электронику. Что стало причиной такого шага? И как отреагировали знакомые музыканты на новую пластинку?

Этот прыжок случился натурально, он не был запланирован. Это звучание, эта легкая электроника нашли сами себя, уже в студии. Хотя мне тоже хотелось поиграть, поэкспериментировать. Для музыкантов, с которыми я работаю, это не было сюрпризом, они были участниками процесса. Что касается других – честно, я не знаю, удивила ли я кого-то.

Как вообще происходит процесс написание песни?

Это бывает по-разному, и были уже разные этапы. Самые первые мои записи –сначала всегда был текст, для которого потом ищешь мелодию, что непросто. Один, второй, третий вариант – но остается то, что приживается с текстом. Это если говорить про мою более классическую акустику. Но сейчас текст не на первом месте. Он есть как основа, как опора – отдельные слова, строчки, но не обязательно весь стих. Сейчас больше работаю над музыкой, гармонией. Иногда все появляется почти одновременно, во время игры.

Какая эмоция для тебя самая продуктивная? Ты влюблена, ты расстроена? Что для тебя есть таким толчком?

Восхищение миром. Вот все мое творчество получало этот толчок от восхищения миром вообще. Это не чистая эйфория или радость, а с примесью грусти. Улавливать красоту мира, видеть это в любых вещах. Ты ищешь пути выражения этой любви, которая тебя переполняет – и находишь их в музыке.

А как живет и развивается литовская музыкальная сцена в данный момент?

Если честно, я мало слежу, не так часто хожу на концерты. Но все же я вижу тенденцию, что те же инди-группы которые лет 5-7 назад начинали, сейчас уже известные, на их концерты ходят, их музыка понятна многим. Из андеграунда вышли в свет.

Как ты считаешь, когда осуществляется этот переход? Когда ты собрал тысячные залы?

Тысячные залы у нас мало кто собирает, страна небольшая. Есть несколько артистов, но их можно пересчитать на пальцах – Андрюс Мамонтовас из группы Foje, например, несколько других. Они активно работают, но это эстрада, легенды, их слава тянется еще с 90-х.

Молодые музыканты тысячи не собирают, но им удается зарабатывать музыкой, находить своего слушателя. Если говорить в общем – ничего нового, революционного я не вижу. У нас небольшая страна и в каком-то смысле она провинциальная – тенденции немного отстают, есть много подражания западным артистам.

Кстати, а украинскую музыку ты слушаешь?

Я выросла с «Океаном Ельзи». В детстве у меня была их кассета, хотя я не говорю на украинском и не очень-то понимала, но на слух очень любила воспринимать. ДахаБраху мы видели на каком-то фестивале, но это еще было до BBC, когда они были не так известны. Но близко с музыкальной украинской сценой я не знакома.

В альбоме есть песни на тексты Уильяма Блэка и Оскара Уайльда. Почему именно они, чем они тебе близки?

Я часто читаю их оригинальные тексты. И во время чтения, я уловила для себя простую форму выражения, ритм для песни, глубину посыла. Этим они мне и близки.

А вот к вопросу языка – у нас действительно есть дилемма. Есть много групп, которые стали петь на английском языке. Некоторые категорично поют на украинском или русском. Что ты посоветуешь в такой ситуации и как это происходит в Литве?

У нас очень похожая ситуация, разве что мы немного раньше начали петь на английском. После распада Советского союза было много интересных групп, чего сейчас нет. Тогда другой был стиль – и сам перформанс, и костюмы, театрализованные шоу, метафоры в текстах. И все было на литовском, литовский язык использовался по-другому – очень просто, но глубоко.

А потом пришел другой мир. И начали петь на английском. Это были смешно – люди его не знают, поют песни с акцентом. Я не знаю, как западные люди воспринимают такие тексты. Как вообще можно написать текст, поэзию на языке, которым ты не владеешь? Может что-то получиться, но это маловероятно.

Я сама пою на английском и последнее время все чаще. На родном языке мне петь просто, но очень сложно написать текст. Но я выросла на англоязычной музыке. Хотя сейчас многие литовский молодые группы возвращаются к родному языку.

Текст: Алексей Бондаренко, Ира Маймур

Фото: предоставлены пресс-службой группы