Интервью с группой Megapolis Witches. “Radiohead – первые, кто вдохновили нас сидеть здесь самим и что-то пытаться записать”

Интервью в одно действие. Действующие лица: Павел (LiRoom), Евгения(LiRoom), Антон (солист, гитарист, Megapolis Witches).  События происходят в гараже, оборудованном под репетиционную базу. Мягкие стены, аппаратура, на мониторе играет концерт Эрика Клептона.

– Я кривлюсь. Вот этих чуваков насмотрелся (показывает на экран). Мне всегда нравилось, как блюзмены кривятся, когда играют. Первые песни я пел под Джонни Лэнга (американский блюзовый гитарист и вокалист – жур.). Он очень эмоционально кривляется во время концерта. И вот с тех пор я тоже так делаю. Наверное, у всех фотографов, которые были на наших концертах, есть фото, подтверждающие это. Это страшно, но я по-другому не могу петь.

– Кто еще повлиял на твою манеру петь, на манеру Кирилла (соло-гитарист) играть?

– На манеру Кирилла играть – не знаю. Но знаю, что Кирилл любит больше классические роковые соло. У нас с ним такой симбиоз («симбиоз» – наше  любимое слово). Я больше по модерну или каким-то «неадекватам», а Кирилл по классической школе. Он нигде не учился этому, но как-то оно само у него строится. У нас иногда конфликты по этому поводу, но потом оно все срастается и получается классно. Например, у меня есть песня, где все в диезах, бемолях, много-много знаков при ключе (клавишная песня). Мы ее делаем уже третий год. Мы сделали ритм-секцию, и дело дошло до Кирилла, до такого кантика, который будет делать красивое обрамление. Там настолько все нестандартно. Он не то, чтобы «по-стандартному» привык играть, но есть какие-то классические вещи, а вот те тональности, в которых все происходит, он просто ненавидит.

– Речь идет о «Spaсe Echo»?

– Нет. «Spaсe Echo» мы уже почти сделали. Столько было вариантов этой песни… Может на концерте мы ее сыграем.

– А вживую она еще не звучала?

– Звучала. Я заставлял ребят ее играть. На первом концерте, и в Диване… Мы ее часто играли. У нас были не совсем доделанные песни, но мы их играли. Из-за меня. Я думал, что это как-то подстегнет их доделать, но потом оказалось, что у нас просто не хватало мозгов для их завершением. Там есть песня «Sip of poison», та же «Space Echo»… Многие из них начинаються на «s», и все не доделанные были. Но сейчас…

– Дело близится к альбому?

– Да. Но я не знаю, что из них войдет в альбом. Думаю, «Sip of poison» там будет. Дело в том, что раньше мы просто жужжали гитарами, в основном, все было проще. А сейчас начали больше экспериментировать. Так, например, у Кирилла появился iPad, и на котором есть Garage Band.  Мы сперва просто баловались, а потом поняли, что это можно использовать. Так что некоторые треки будут электронными.  Один из них – «Forest», будет полностью электронным. Фактически, этот трек я делаю сам. Он, конечно, не изменил наш звук, но мы начали юзать дополнительные штуки, так как хотим, чтобы наша музыка стала интересней.

Раньше  мы не хотели делать альбом, потому что думали, что если делать альбом, то на лейбле, чтобы все было качественно и красиво. Но у нас не получалось делать качественно и красиво, а идти в студию не было денег. Хотелось если записываться, то самим, а мы все тратили на аппараты. Теперь есть немножко мозгов, и мы решили все писать здесь, у себя, по-своему. Потому что если бы мы писались на студии, вышел бы просто концертный вариант песен. Есть вариант песен концертный, есть студийный. Альбом должен быть студийным. Поэтому мы сидим здесь и работаем.

У всех молодых групп, зачастую, первый альбом –  это как они на сцене работают, так он и записан. Это уже неинтересно, хочется большего. Хочется иметь свой звук в альбоме. Первый альбом групп вряд ли имеет свой звук, но нам хочется иметь какое-то приближение к этому. На репетиции он у нас есть.

Radiohead – первые, кто вдохновили нас сидеть здесь самим и что-то пытаться записать.

А по ходу дела к ним присоединились еще и Джей Маскис, Били Корган, Стиви Вай и т.д. Многие, кто знает, чего хочет, пишут сами у себя. Они очень вдохновляют в этом плане.

– Извечная проблема творчества:  то, как ты хочешь сделать, и то, как ты это делаешь  в итоге.

Иногда играют роли даже случайности.  Когда-то давно мы писали демку,  полгода как мы играли, у нас еще даже не было первого концерта. Мы себя записывали таким образом: стоял пульт, мы просто подключали все это дело в ноутбук и писали. Один раз пульт заглючил. Но он так круто заглючил! У нас  есть эта запись, и мы просто ждем тот момент, когда мы сможем написать классный электронный трек, куда это можно будет вставить.

Хочется, чтобы альбом стал не просто итогом всей деятельности за три года. Хочется, чтобы эта штука дала толчок, такой хороший пинок под зад, чтобы дальше прорываться и что-то делать.  В Нью-Йорке в этом году был большой open-air, на котором были группы, от которых некоторые наши киевские команды мало чем отличаются. У нас есть группы, которые играют ничуть не хуже, и на самом деле нет ничего сверхъестественного в игре на  крутом фестивале в Нью-Йорке. То есть, мы – не  отсталая страна. В некоторых моментах может да, но касательно музыки, мне кажется, это роли не играет. И это меня обнадежило кидать свои демки и т.п. Мы постоянно участвуем во всяких зарубежных конкурсах. Да, мы часто не проходим, но я вижу что все может получиться и мы продолжаем что-то делать . Мне часто говорили, что нас не берут потому, что у нас ужасного качества записи, поэтому неизвестно как мы играем живьем. Нам сейчас надо сделать хорошее видео живых концертов и хороший альбом. Я вижу, что все может получиться, потому что даже с этим низкокачественным ЕР мы чуть не уехали в Англию.

– А что помешало?

– Виза. Она делается за 90 дней, а нас пригласили, когда оставалось меньше 60 дней до феста. Было официальное письмо, но консульство нам отказало, так как регламент есть регламент.

Все говорят, что ты никому не нужен. Да, правда, в Англии и Америке, к примеру, хватает своих мальчиков и девочек с гитарами. Но что тебе мешает заняться этим серьезно и чего-то попытаться добиться?

– Еще проблема Украины  в том, что у нас нет инфраструктуры. Дальше клубов дело не идет.

– Да, приходят люди, все весело, но дальше ничего не движется. Ты можешь собрать 300 человек, но на следующий день ты никто.

У нас проблема в том, что нет инфраструктуры, и в том, что люди не ходят на концерты.

В той же Америке люди ходят на что попало. Они ходят в клубы и слушают музыку.  Где у нас такое? У нас ходят только выпить. Слава Богу не на наши концерты, но все же.

– Все ваши песни остросоциальные, грустные. В одном из ваших последних интервью ты говорил, что вы не хотите писать песни о какой-то веселой ерунде. Но если так подумать, намного сложнее написать  содержательную веселую песню, которая несла бы в себе что-то .

– Просто в основном то, что  у нас пишется, или просто «про кохання», или «про дівчат та про кохання», или «про дружбу і про кохання», или просто какой-то веселый стеб. Многие наши песни далеки от веселых, но мы не хотим подражать Radiohead, просто мы – четыре интроверта, и это отражается на творчестве. А написать содержательную веселую песню сложно, я согласен. Даже не представляю, как это можно сделать, по правде говоря.

– А еще вы занимаетесь не только музыкой. Я больше не знаю групп, которые делали бы что-то похожее на Art-Bridge, это что-то из ряда вон выходящее.

– На самом деле это эгоистичный поступок. У нас уже был момент, что нам надоело играть в клубах. Тебя вообще никто не слушает. А на Art-Bridge ты выкладываешься, и чувствуешь отдачу от людей. Art-Bridge создавался чтобы найти аудиторию, которая слушает музыку, которой это все интересно. Приходит другой контингент, который  тебя слушает или, вдохновившись музыкой, рисует картины. Это дает нам колоссальный заряд энергетики и мы выкладываемся еще больше.

– Какой-нибудь новый концепт не зарождается?

– Да, но это пока секрет. Не хотим, чтобы нас опередили.

Павел Красномовец, Евгения Люлько