Группа Violet Noise: “Пишите спасибо всем тем, кто вас вдохновляет”

Альтернативная рок-группа Violet Noise играет нынешним составом с начала 2015-го года. Этим летом у ребят вышел дебютный EP Don’t Play This Game и состоялся концерт в его поддержку в Арт-Дворике на Ильинской, 16. В осеннем сезоне группу можно было услышать в шоу “Большой Фисун” на Радио Аристократы или же забежать к ним на живые выстуления в Киеве либо Одессе. Мы встретились с командой, чтобы разузнать их историю.

Артем, Женя

Женя (ударные): Мои отношения с музыкой начались в два года с группы Pink Floyd, спасибо папе с мамой. На ударных начал играть в семнадцать лет, очень надо было, ну вот просто нужно и все. Купил установку, начал играть и понеслось.

Артур – гитара

Максим (бас-гитара): Мои взгляды и предпочтения разделились на два периода – доинтернетовский и после, потому что “до” я слушал все, что было, а потом появилась возможность искать все, что хочется. С развитием новых музыкальные вкусов, возросли требования и к собственному творчеству. Моим первым инструментом была советская “Форманта”, в которой шестая струна выходила за гриф на ладу 12-ом, в нее вставлялась кнопочка и ты нажимал на нее как на пылесосе “Ракета”. С появлением нового инструмента стало понятно, что можно играть что-то другое, сразу начались более осмысленные музыкальные поиски. Ну и с Violet Noise пришел мой первый бас, а с ним целый новый мир низких частот и всего, что с этим связано.

Артем (вокал, гитара): Я бы хотел сказать, что у меня детство началось с Metallica, Nirvana и Pink Floyd, но, на самом деле, я был дичайшим попсарем, обожал Modern Talking, Spice Girls, Britney Spears. Жизнь поменялась в тот момент, когда я впервые услышал акустическую гитару. Это была какая-то советская акустика с нейлоновыми струнами, но для меня тогда это были просто чарующие звуки.

На следующий день я взял семиструнку деда, она превратилась в шестиструнку, а я в попсоненависника. Русский рок, все ортодоксально, Агата Кристи, Земфира и так далее. 14-15 лет – это постоянные открытия, весь музыкальный мир у твоих ног.

Артур (гитара): Мой покойный дед любил слушать троих исполнителей – Элвиса, Высоцкого и Круга, но, каким-то чудом, он решил прикольнуться и включил кассету Сектор Газа. Нам было лет по 12, а тут рокешник, все дела. Я начал учиться играть на гитаре и буквально через пару месяцев открылась школьная группа в местном БДЮ (Будинок дітей та юнацтва), туда можно было ходить репетировать на раздолбаном инструменте. Все как положено – три струны на гитаре. Звук, конечно, извлекали очень страшный и громкий.

Артем: Моя первая песня назвалась “Осенний стон”. Очень серьезная песня. Потом появилась группа Человеки в Житомире. Мы играли, опять же, русскоязычный софт-рок. Потом начали взрослеть. Я нахватался всякого западного. Группа стала англоязычной, потом было принято решение ее переименовать в The Chellies. Сначала нас было пятеро, но осталось трое. По достаточно личным причинам группа прекратила свое существование, плюс я уже был в Киеве. Потом, после относительного периода творческого «затишья», встретил Макса и однажды мы решили что-то сделать. Без музыки никак. Нашли Женю, пришел Артур.

Артем – вокал, гитара

Максим: С Артемом познакомились в университете, как-то выбрались поиграть в парк. Это было круто, потому что я достаточно претенциозный человек, но на том уровне, на котором мы были, мне было действительно интересно. Я решил, что игра стоит свеч.

Артем: Было сложно найти ударника. Это нередкая проблема – найти хорошего музыканта. До того как встретили Женю, у нас было более 10 кандидатур и мы уже успели разувериться и взять паузу. Человека находишь, как всегда, прям перед собой. Это был май 2013-го. Первый год, уже обновленным составом, мы играли, репетировали, все делалось фактически в стол. Многое прощали друг другу. Ответы касательно формы, жанра, звучания пришли к нам вместе с Артуром.

Максим – бас-гитара

Артур: Ребята нашли меня, написали, мы пришли вместе на репу, начали джемить. Вроде все норм, но потом я взял паузу (это как раз период Майдана, было совсем не до того). Год спустя я опять пришел на репетицию и мы начали играть, как-то все закрутилось.

Женя: Первый, грубо говоря, фуллбенд сформировался с моим приходом, тогда и отыграли первое выступление.

Артем: С Артуром мы сыгрались зимой 2015-го. Осознанность того, что мы делаем какой-то продукт и у нас есть своя аудитория пришла в прошлом году. На тот момент мы уже даже сингл успели выпустить – Walking my way. Каждая песня начала рождаться в муках, в хорошем смысле. Мы начали готовить запись EP, параллельно работали над материалом для концертов, выступали. Летом прошлого года мы уже пришли к четкому пониманию, что осенью нужно начать писать EP, сделали первые не очень удачные попытки. Искали свою студию, звукорежиссера. В результате EP вышел в июне этого года, хотя по сроку вынашивался почти как человеческий ребенок.

О дебютном EP Violet Noise можно почитать вот здесь.

Артур : Ну да, первая запись у нас была выкидышем. Извините, конечно, за метафору. Записали, поняли, что не оно, продолжили искать дальше. Вопрос часто упирался в финансы, хорошая запись ведь тоже стоит денег.

Артем: Мы и сейчас стремимся к тому, чтобы найти звукорежиссера, который бы помог нам передать материал так, как мы его видим. EP вызвал определенный резонанс, мы получили первые отзывы, возникли закономерные вопросы “а что дальше?”. Сейчас активно ищем ответы. Я думаю, что могу сказать за всех музыкантов, коллег по цеху, что на сцене мы видим группу, которая кайфует, отрывается, думаем как классно быть музыкантом, но если заглянуть именно за кулисы, то все иначе. Недавно пытались отыскать метафору и я сказал “Макс, если EP – это мы родили ежика, то сейчас мы рожаем какого-то ежика с ядовитыми щупальцами”. По сложности восприятия где-то близко, но когда мы все-таки закончим, то там можно будет идти по более ровной поверхности. Главное – найти свой концепт.

Я не говорю, что мы будем 20 лет работать в одном звуке, например как Snow Patrol, когда к ним пришел дядя-продюсер, причесал их формат и они где-то альбомов 5 плюс-минус просто в одном саунде делали. Нам сложно отвечать на вопрос “А что вы играете, какой у вас стиль и на кого вы похожи?”. Раньше мы по заученной бумажке читали “ну, на Arctic Monkeys”, хотя сами понимали, что это совсем не так. Потом кто-то привел аналогию с группой Foals. Очень приятно, спасибо. Не то, чтобы я видел в нашей музыке много от них, но окей, я в принципе люблю все, что происходит в британской музыке где-то с 2000-х. Но четко идентифицировать стиль музыки, которую мы играем, нам сложно. Даже в сравнении с недавним EP, материал идет абсолютно в другом ключе.

Женя – ударные

Женя: Многие песни сейчас перерабатываются из раннего творчества, сильно переосмысленного. У меня недавно была травма ноги, из-за которой я какое-то время не мог играть на ударных. И я имел удовольствие послушать Violet Noise со стороны. Музыка нравится, горжусь, пускаю слезу, потом начинается одна наша песня, очень такая пафосная, надрывная, она была написана где-то 3 года назад, я готовлюсь, а тут начинается что-то не то.

Артем: Ну дали джазу на припеве. Мне нравится. Потом поговорим.

Женя: Это я к тому, что старое не всегда хорошо переосмысливать. Лучше вкладывать энергию во что-то новое.

Артем: Когда я пишу тексты, часто вдохновляюсь какими-то сценами из жизни, которые дорисовываю в уме. Из тривиальной ситуации может закрутиться артхаусный фильм, это все добавляет свои штрихи. В том числе в EP это сыграло свою роль, в одной из песен я представлял очередной ремейк Бонни и Клайда, но не со стороны, а как фильм-монолог того же Клайда. Сейчас мы делаем песню, которая появилась после очередного просмотра легендарного сериала Твин Пикс. Я сидел, вставил в комбик джек, накрутил дилэя и сразу родилась мелодия к композиции Agent Cooper.

Артур: Из трудностей, которые возникают в работе, в первую очередь – это сложности с самим собой.

Женя: Сколько ты в музыку вкладываешь, такой импульс получаешь в ответ. Маленькими шажками идти большой путь порой неудобно. Сейчас для каждого остро стоит вопрос – хотим ли мы идти шагами побольше, при том, что весь проект Violet Noise держится исключительно на нашем энтузиазме.

Артур: Мы ведь работаем на каких-то работах, музыкой занимаемся парт-тайм. Если раньше это было окей, то сейчас проекту Violet Noise становится тесно, не хватает кислорода. Мы пришли к точке, когда нужно делать больше. Требуется смелый шаг в неизвестность.

Артем: Очень хочется на фестивали. Вместе с тем, у нас есть акустическая программа для осенне-зимнего сезона. Плюс хотим записываться, появились смелые находки в материале, ими очень хочется поделиться. В достаточно обозримом будущем планируем закончить студийную и репетиционную работу над тем, что уже есть и презентовать все это либо в виде синглов, либо EP. Планируем максимально выступать вообще по всей Украине.

Максим: Под конец дам простой месседж. Один из способов сделать мир лучше – говорить “спасибо” и “продолжайте” людям, которые тебя вдохновляют. Возможно не в форме веселой синей иконки с поднятым пальцем. То, что сейчас реально держит лично меня – это когда говорят “да, ребят, вы еще незрелые, но на очень правильном пути”. Люди, пишите “спасибо” всем тем, кто вас вдохновляет или нравится.