Борьба с демонами: 7 известных музыкантов с шизофренией

Работа музыканта может казаться блажью. Это ошибочное мнение свойственно лишь тем, кто понятия не имеет, как устроен сумасшедший мир музыки. Жестокий, изнуряюще тяжелый и в большинстве случаев – неблагодарный. Впрочем, это справедливо для любого из направлений искусства. Сложность самореализации, сомнительная доходность, стрессовая среда и болезни. И будто бы этого мало: алкогольная и наркозависимости, психологические расстройства. Даже те из артистов, которые пробиваются к музыкальным вершинам, жертвуют в итоге слишком многим. В особенности они.

Британская благотворительная организация Help Musicians UK занимается (и это более чем понятно из названия) поддержкой профессиональных музыкантов любых жанров на любом этапе карьеры и после выхода на пенсию. В большинстве случаев – это психологическая поддержка во времена кризиса. В ноябре 2016 года Help Musicians выпустила результаты исследования, в котором приняли участие 2 211 музыкантов Соединенного Королевства. Согласно отчету, 68,5% музыкантов страдают от депрессии или иной формы психологического расстройства. 71% опрошенных испытывают приступы паники. Согласно этому же исследованию, музыканты в три раза более склонны к психологическим проблемам по сравнению с другими людьми.
Помимо депрессии и биполярности, одним из крайних проявлений психологического расстройства среди музыкантов является шизофрения. Сегодня мы поговорим о 7 музыкантах, которые творили или продолжают творить, продолжая борьбу с недугом.

Дэниел Джонстон

В 1983 году, в возрасте 22 лет американский певец и композитор Дэниел Джонстон впервые испытал серию психологических срывов, которые стали началом мучительного путешествия Дэниела к шизофрении. С раннего детства музыкант был склонен к депрессиям и предпочитал одиночество, замыкаясь в мире комиксов и музыки – Джонстон часами играл на фортепиано и рисовал картины в гараже. Несмотря на свою асоциальность, она всегда был амбициозен: «Я хочу быть популярным как Beatles», – говорил музыкант. В школе он начал записывать на кассеты свои первые песни. Это были простые мелодически, но при этом – невероятно искренние композиции. Именно сочетание отличных поп-мелодий и проникновенных текстов чуть позже сделало из Дэниела андеграундную икону. А еще – психологическое расстройство, которое стало брать верх над музыкантом после его экспериментов с ЛСД.

Религия, комиксы и музыка настолько перемешались в голове у Джонстона, что в одном из припадков он даже выбросил все свои записанные песни и рисунки в мусорный бак, полагая, что в них кроется настоящее зло. Дэниела заключали в психиатрическую клинику, пытались вылечить, приковывали к кровати. В 1988 году он перестал принимать таблетки и отправился в Нью-Йорк, где познакомился с легендарными Sonic Youth и Galaxie 500. Вдохновившись, группы даже записали несколько песен Джонстона. Настоящая же слава пришла к нему в 90-е. Одним из ключевых моментов стала премия MTV Video Music Awards в 1992 году, на которую Курт Кобейн надел футболку с рисунком Джонстона. Вскоре за новый альбом Дэниэла уже боролись два крупных лейбла Atlantic и Elektra.

> Читайте подборку 10 документальных фильмов о музыкантах

В 2006 году вышел документальный фильм The Devil and Daniel Johnston, в котором была сделана хорошая попытка раскрыть трагическую фигуру музыканта. С тех пор Дэниел вновь пропал с радаров музыкальных изданий. Он продолжает жить изгоем, борется с болезнью, и очень хочется верить, что все еще пишет музыку.

Джон Огдон

Джона Огдона нет с нами уже 28 лет. Тем не менее, наследие этого талантливого пианиста и композитора продолжает жить. Один из величайших британских метров, наравне с Катнером Соломоном и Клифордом Курцоном. Вне всякого сомнения, Огдон был и остается любим как критиками, так и публикой. По всему миру – в 1962 году на конкурсе П.И. Чайковского в Москве он разделил первое место с Владимиром Ашкенази.

Как и его отец, Джон всю свою жизнь боролся с маниакальной депрессией. Фортепиано помогало вылить весь мрак меж клавиш, но не всегда – попытки суицида и многочисленные госпитализации были спутниками музыканта всю жизнь. Бывало, что он играл концерт, совершенно не понимая, в какой стране вообще находится и какие произведения должен исполнять. «Нежный гигант» – именно так выглядел Джон Огдон на сцене, когда из под его пальцами рождались чарующие фортепианные партии. Вместе с Харрисоном Бертуистлом, Питером Дэвисом, Александром Гером и Элгаром Ховартом Джон сформировал New Music Manchester. Как композитор-виртуоз, он был приверженец традиций 19-го века. А как исполнитель, Огдон был влюблен в сонаты Скрябина, дарил публике редкого Бузони (одни из лучших исполнений Бузони, в принципе).

200 концертов в год. Именно в таком режиме Огдон работал и жил многие годы, пока в какой-то момент этот сумасшедший график не начал давить стеной. У Джона начались психологические срывы. В один из таких случаев, он взял и вырезал у себя на лбу три креста. В конце концов, доктора убедили его жену Бренду применить электрошоковую терапию для лечения музыканта. В какой-то мере, это стало началом конца великого пианиста – его мозг так и не смог полностью восстановиться. Равно как и не остановило это попытки Джона покончить с собой. Их стало больше, когда, перестав выступать, Огдон тщетно пробовал найти себя в преподавании. Не прижившись в университете, Джон с семьей вернулся в Лондон, где был на долгое время помещен в клинику для душевно больных. Затем была попытка вернуться на сцену – большой концерт в Queen Elizabeth Hall. Это был последнее крупное выступление Огдона.

В свои последние годы они с Брендой жили отдельно друг от друга. Вплоть до своей внезапной смерти от пневмонии в возрасте 52 лет, Джон Огдон боролся с болезнью с помощь музыки. Судя по всему, одно не могло существовать без другого.

Чарльз «Бадди» Болден

Корнетиста Бадди Болдена совершенно не зря считают пионером джаза. В начале ХХ столетия он стоял у истоков перерождения новоорлеанского регтайма в джаз, добавив блюзовые мотивы. К слову, Болден был первым музыкантом, который использовал медные духовые в блюзе. В попытке адаптировать танцевальную музыку того времени к блюзу, Чарльз аранжировал стандартный состав ансамбля таким образом, что струнные стали частью ритм-секции, а на передний план вышли кларнеты, тромбоны и корнет самого Болдена.

Считается, что ключевой инновацией подхода Чарльза Болдена послужил его отказ подражать традициям других корнетистов и попытка адаптировать госпеловские и блюзовые традиции под свой инструмент. Однако, в 2001 психиатр Шон Спенс из Университета в Шеффилде, выдвинул несколько иную теорию.

Чарльз Болден был болен шизофренией. Первые ее признаки стали проявляться, когда ему было 19 лет. Из-за болезни Болден не мог нормально читать не только тексты, но и ноты. Более того, у него была нарушена моторика. Согласно теории Спенса, в этой ситуации единственный способ игры на корнете, доступный Болдену – импровизация того самого регтайма, о котором говорилось в начале. Именно проблемы c двигательными функциями и прогрессирующая шизофрения стали основой той самой свободной, динамичной музыки, которая позже и стала именоваться джаз.

В 1906, будучи на пике славы, Болден напал на свою мать и был помещен в психиатрическую клинику, где и находился до своей смерти в 1931 году.
Многие источники утверждают, что ансамбль Болдена записывал ряд композиций на цилиндры фонографа. Однако, ни один из этих цилиндров до сих пор не был обнаружен.

Кат Бьелланд

В 90-х Babes In Toyland были не просто в первых рядах гранж-групп, яростное женское трио несло разрушение и самый настоящий панк, каждый раз, когда появлялось на сцене. Их альбомы Speaking Machine и Fontanelle существенно повлияли на развитие образа женщин в роке, сделав (пусть и ошибочно) группу частью движения riot girrrl. В 2001 году команда распалась, чтобы спустя 14 лет воссоединиться для нескольких громких концертов и таких же громких скандалов. Буйность и панк не покидает музыкантов даже в 50-летнем возрасте.

Но за этим неистовством скрывается неустанная борьба с собой. Десять лет назад вокалистка и гитаристка Babes In Toyland Кат Бьелланд призналась – почти всю сознательную жизнь она борется с множественным расстройством личности. И как бы тяжело ей ни было, этот недуг стал важной частью ее творчества. Только в 2007 после очень сильного психологического срыва, доктора вынуждены были констатировать у Кат шизофрению и назначить лечение. Сейчас Бьелланд утверждает, что оно было успешным, и болезнь отступила.

Сид Барретт

Роджер Кит «Сид» Барретт – по праву главный «Безумный Бриллиант» рок-музыки. Помимо иконоподобности для музыкальной культуры в целом, один из основателей и автор самого названия группы Pink Floyd, Сид Барретт был неутомимым звуковым экспериментатором и новатором в игре на гитаре. Его талант максимально раскрывается на дебютном альбоме группы The Piper at the Gates of Dawn – культовым для поколений музыкантов после. На момент его выхода Сиду было 21. Можно спекулировать, как бы дальше развивалась карьера Pink Floyd, если бы не прогрессирующее психологическое расстройство Барретта, в результате которого в начале 1968 года, он был исключен из состава группы и госпитализирован. Одно можно сказать с уверенностью, что гений Барретта и его параноидальная шизофрения были сторонами одной и той же медали.

Сейчас считается, что у Сида была генетическая предрасположенность к шизофрении, которую в итоге спровоцировали детская травма (смерть отца), полная стресса музыкальная карьера и употребление ЛСД. Как и все креативные люди, у Барретта всегда был повышенный риск психологического заболевания (в похожей ситуации в примерно тот же период оказался и Брайан Уилсон из Beach Boys).

Несмотря на тренд последних десятилетий в восприятии болезненности фигуры Барретта, в его шизофрении не было романтики и рок-лоска. У Сида была несомненно яркая, оказавшая огромное влияние на музыку жизнь. Однако, прежде всего, это был полный трагичности и невозможности социально адаптироваться путь, который Барретт, к счастью, прошел пусть и в изоляции, но не в одиночестве. Роялти от продаж альбомов Pink Floyd позволяли ему не бедствовать, а родные оставались рядом с ним до самого конца.

Benga (Адегбенга Адеюмо)

В начале 00-х лондонский музыкант Benga стал одним из первых дабстеп диджеев/продюсеров, которые в итоге катапультировали этот жанр на мировые площадки. На момент выхода своего первого трека Shrank на лейбле Big Apple, Benga было всего 15 лет. С тех пор стремительная карьера, по словам самого Адегбенга, принесла ему не только деньги и успех, но также – наркозависимость. Наркотики музыкант стал употреблять с 17 лет, к 22-23 годам они стали влиять на его поведение. Большинство из них были экстази, но в 25 лет, Benga перешел на кетамин. Именно тогда и начались первые приступы паранойи.

Плотный гастрольный график усугублял симптомы, но вместо того, чтобы обратиться к специалистам, Адегбенга считал, что приглушить приступы паранойи и беспокойства можно все теми же наркотиками. В реальности он делал только хуже. К паранойе добавилась агрессия – под руку попадали друзья и семья. После ареста в марте 2014 года, Benga наконец признал, что нуждается в психологической помощи. Врачи, к которым он обратился, диагностировали биполярное расстройство и параноидальную шизофрению. Адгебенга было 28 лет, когда он объявил о завершении своей музыкальной карьеры и сделал каминг-аут касательно болезни.

В прошлом году, музыкант вернулся с новыми треками и твердым желанием держаться за самое главное в его жизни – музыку.

Джексон Си Фрэнк

Один из самых интересных, важных американских певцов-сонграйтеров фолковой сцены 60-х годов. Несмотря на то, что за свою карьеру Джексон выпустил лишь один альбом, он повлиял на плеяду музыкантов последующих десятилетий (включая легендарного Пола Саймона, который этот альбом и продюсировал). Творчество Фрэнка стало ключевым для Ника Дрейка. Есть некая злая ирония в том, что оба эти музыканта стали культовыми уже после смерти, так и не получили должного признания, будучи живыми.

Трагичность преследовала Джексона с юного возраста. Когде ему было 11, в его школе произошел сильнейший пожар, унесший жизни восемнадцати одноклассников Фрэнка. Его самого удалось спасти, но ожоги, которые будущий музыкант получил по всему телу, стали стигмами на всю оставшуюся жизнь. Восстанавливаясь в больнице, Джексон впервые взял в руки гитару, подаренную учителем. Это событие предопределило всю дальнейшую карьеру Джексона.

В возрасте 21 года, Фрэнк наконец получил выплату по страховке после пожара. А составила она ни много ни мало – $ 110 500. С этим состоянием на руках, музыкант (к тому моменту он уже успел поиграть в нескольких группах) отправился покорять Лондон и оказался в водовороте местной фолк-тусовки. Очень скоро Джексон раззнакомился с фолк-легендами того времени: Роем Харпером, Джоном Ренборном, Томом Пакстоном, Майком Сигером и Сэнди Денни (которая чуть позже стала его девушкой). Однако, наибольшее впечатление, по иронии, Джексон произвел не на англичан, а на своего земляка Пола Саймона, который в то время тоже жил в Лондоне. Саймон влюбился в музыку Фрэнка и сразу же предложил продюсировать дебютный альбом музыканта. К сожалению, запись, которая сейчас считается абсолютной классикой, оказалась провальной по продажам после своего релиза в 1965.

Деньги заканчивались и через пару лет Джексон вернулся домой в США. В попытке начать все заново, он женился на бывшей модели – Элейн Седжвик, которая родила ему дочку и сына. После внезапной смерти мальчика, пара развелась, Фрэнк впал в депрессию и чуть позже был госпитализирован с диагнозом шизофрения. На этом трагическая череда событий не закончилась. Набирающая обороты одержимость заставила Джексона отправить на поиски Пола Саймона, чтобы потребовать роялти за альбом (он полагал, что Саймон владел издательскими правами). В итоге, в течение долгих лет Джексон просто-напросто бродяжничал, периодически находился в психиатрических клиниках. Однажды соседский мальчишка выбил музыканту левый глаз выстрелом.

Уже в 90-х один из преданных фанатов – Джим Эбботт, разыскал и приютил у себя бездомного Фрэнка. Эбботт заботился о Джексоне до самой смерти того в 1999 году.

Свою самую известную песню The Blues Run The Game Джексон Фрэнк написал по пути в Англию в 60-х. Есть некая злая ирония, как ее текст стал лейтмотивом всей жизни музыканта:

«Wherever I have gone
The blues run the game»

Творчество, настоящее творчество, всегда связано c эмоциями. Не всегда положительными, но всегда искренними. В нашем интервью с Джеймсом Грейамом из Twilight Sad в 2014, он говорил, что музыка для него – это всего рода терапия. И если вы спросите своих знакомых музыкантов, то для огромного ряда из них – музыка играет точно такую же роль. Настоящий гений практически всегда проходит через бремя страданий. И музыкальная терапия помогает далеко не всем и не всегда. Внутренняя боль выплескивается в музыку, та становится морем, в котором можно в итоге запросто утонуть. Музыкантам тяжело самим плыть по этим волнам психологической нестабильности. Согласно все тому же отчету Help Musicians, меньше половины респондентов, столкнувшись с психологическими трудностями, обращались к кому-либо за помощью. Поэтому важно помнить, что иногда достаточно просто быть рядом, протянуть руку, чтобы близкий вам человек не упал в пасть безумия.